Мы сказали, что для приобретения магической силы необходимы две вещи: освободить волю от всякого рабства, и приучить её властвовать.
Верховная воля представлена в наших символах женщиной, раздавливающей голову змия, и лучезарным ангелом, который обуздывает и удерживает дракона под своей пятой и своим копьём.
Скажем же без увёрток, что великое магическое действующее начало, этот двунаправленный поток света, живой и астральный огонь земли изображался в древних теогониях змеем с головой вола [тельца], козла или пса. Это – раздвоенный змей кадуцея, это – древний змей Книги Бытия; но это также и медный змей Моисея, обвивающийся вокруг Тау, т.е. вокруг порождающего лингама; это также козёл шабаша и Бафомет храмовников; это – Гилея гностиков; это раздвоенный хвост змея, образующий ноги солнечного петуха Абраксаса; это, наконец, дьявол г-на Эда де Мирвилля, и это действительно слепая сила, которую души должны победить, чтобы освободиться от цепей земли; ибо, если их воля не оторвёт их от этого рокового намагничевания, они будут поглощены в потоке силой, которая их произвела, и возвращены к центральному и вечному огню.
Всё магическое дело, таким образом, сводиться к тому чтобы: освободиться от колец древнего змия, затем поставить ногу ему на голову, и направить его, куда пожелаем. «Я дам тебе, – говорит он в евангельском мифе, – все царства земные, если ты падёшь и поклонишься мне». Посвящённый должен ему ответить: «Я не паду, но ты будешь пресмыкаться у моих ног; ты ничего не дашь мне, но я воспользуюсь тобою и возьму, что пожелаю: ибо я твой господин и повелитель!» – ответ, который в завуалированном виде содержится в том, что дал Спаситель.
Мы уже сказали, что дьявол не личность. Это свернувшая с пути сила, как на то, между прочим, указывает его имя. Одический, или же магнетический, ток, образованный цепью развращённых воль, и составляет этот злой дух, который Евангелие называет легионом, и который низверг свиней в море – новая аллегория увлечения существ с низшими инстинктами слепыми силами, которые могут быть приведены в действие злой волей или заблуждением.
Этот символ можно сравнить с символом превращённых в свиней колдуньей Цирцеей товарищей Одиссея.
Итак, посмотрите на то, что сделал Одиссей для того, чтобы защитить себя и освободить своих товарищей: он отверг чашу обольстительницы и повелевал ею мечом. Цирцея – это природа со всеми её удовольствиями и влечениями; чтобы с ней играть, её нужно победить, таков смысл басни Гомера, ведь поэмы Гомера – это настоящие священные книги древней Эллады, которые содержат все тайны высшего посвящения Востока.
Итак, природная среда – это змей, всегда активный и обольщающий праздные воли, которому всегда нужно сопротивляться, чтобы укротить его.
Влюблённый маг, прожорливый маг, вспыльчивый маг, ленивый маг – это невозможные сочетания. Маг думает и желает; он ничего не любит по прихоти, он ничего не отвергает со страстью: слово страсть [passion] обозначает пассивное [passif] состояние, а маг всегда активен и победоносен. Самое трудное в высших науках – это достижение этого состояния; поэтому, когда маг сотворил сам себя, великое дело сделано, по крайней мере, в своём орудии и своей причине.
Великое действующее начало, или природный посредник человеческого всемогущества, может быть порабощён и управляем лишь сверхъестественным посредником, которым является раскрепощённая воля. Архимед требовал точку опоры вне мира, чтобы приподнять мир. Точка опоры мага – это кубический камень ведения, философский камень Азота, т.е. догмат абсолютного разума и всеобщих гармоний через симпатию противоположностей.
Один из наших самых плодовитых и наименее последовательных в своих идеях писатель, г-н Эжен Су, воздвиг целую романтическую эпопею на одном человеке, которого он старался сделать отвратительным, и который, вопреки его усилиям, стал интересным – настолько он его наделил силой, терпением, смелостью, умом и гением! Речь идёт о типе человека, каким был Сикст Пятый, бедный, трезвый, негневливый, который держал целый мир в сетях своих учёных хитросплетений.
Этот человек по своей воле возбуждал страсти своих противников, стравливал их друг с другом, всегда приходил к тому, к чему хотел прийти, и всё это без шума, без грома, без надувательства. Его цель – освободить мир от общества1, который автор книги считает опасным и извращённым, и ради этого он не постоит за ценой: он плохо живёт, плохо одевается, питается как последний нищий, но всегда внимателен к своему делу. Автор, дабы оставаться со своим намерением, изображает его бедным, грязным, безобразным, таким, что и прикоснуться к нему противно, ужасно даже посмотреть. Но, если даже эта внешность есть способ скрыть действие и далее прийти определённо, не есть ли это доказательство высшего мужества?
Когда Роден будет папой, вы думаете, что он всё ещё будет грязным и плохо одет? Г-н Эжен Су, таким образом, не достиг своей цели; он хотел заклеймить фанатизм и суеверие, но напал на ум, на силу, на гений, на все великие добродетели человечества! Пока у иезуитов будет много Роденов, пока у них будет хотя бы один, я не поставлю много на успех противоположной стороны, несмотря на блеск и бестактность обвинительных речей этих блестящих адвокатов.
Желать сильно, желать долго, желать всегда, но никогда ничего не желать страстно – таков секрет силы; и именно этот магический аркан Тасс привёл в действие в персонаже двух рыцарей, которые приходят, чтобы освободить Ринальдо и разрушить чары Армиды. Они противостоят как соблазнительным нимфам, так и ужасным разъярённым животным; они остаются без желаний и без страха, и они добиваются своей цели.
Следует ли из этого, что настоящий маг вызывает к себе страх, если не может вызвать любовь? Я не отрицаю этого, и, признавая насколько приятны соблазны жизни, воздавая должное милостивому духу Анакреона и полной молодого цветения любовной поэзии, я со всей серьёзностью приглашаю почтенных любителей удовольствия не смотреть на высшие науки иначе, как на предмет любопытства, но никогда не приближаться к магическому треножнику: великие дела науки смертельны для похоти.
Человек, вырвавшийся из цепей инстинктов, увидит своё всемогущество сперва через подчинение животных. История о Данииле во львином рву – это не миф, и более чем один раз, во времена гонений зарождающегося христианства, это явление повторялось в присутствии всего римского народа. Редко когда человеку есть чего бояться какого-то животного, к которому он не питает страх. Пули Жюля Жерара, охотника на львов, были магическими и сознательными. Только однажды он подвергся настоящей опасности: он взял с собой одного приятеля, который испугался, и тогда, заранее считая этого неблагоразумного человека обречённым, тоже испугался, но не за себя, а за своего товарища.
Многие скажут, что прийти к подобному выводу затруднительно и даже невозможно, они скажут, что сила воли и энергия характера – это дар природы и т.п. Я это не отрицаю, но я также признаю, что привычка может переделать природу человека; воля может быть усовершенствована обучением, и, как я уже сказал, весь магический церемониал, подобный в этом церемониалу религиозному, не имеет иной цели, кроме как доказывать, тренировать и приучать так волю к настойчивости и к силе. Чем труднее и тягостнее практики, тем они эффективнее: теперь это должно быть понятным.
Если до сих пор и невозможно управлять явлениями магнетизма, то это только потому, что ещё не нашёлся посвящённый и по-настоящему освобождённый магнетизёр. И в самом деле, кто может похвастаться, что он таков? И разве нам не приходится постоянно совершать над собой всё новые усилия? И всё-таки бесспорно, что природа будет повиноваться жесту и слову того, кто будет чувствовать себя достаточно сильным, чтобы не сомневаться. Я сказал, что природа будет повиноваться, я не сказал, что она будет противоречить себе или нарушать свой порядок. Исцеление нервных болезней словом, дыханием или прикосновением; воскрешение в определённых случаях; сопротивление дурной воле способно разоружить и ошеломить убийц; даже способность стать невидимым путём нарушения зрения тех, кого необходимо избежать – всё это является естественным следствием проецирования или всасывания астрального света. Именно так Валенсий был поражён слепотой, ужасом, войдя в храм Цезаря, как и Гелиодор, сражённый внезапным сумасшествием в Иерусалимском храме, думал, что его секут и топчут ногами ангелы. Именно так адмирал Колиньи внушил уважение своим убийцам, и был убит только одним бешеным, который бросился на него сломя голову. Это делало Жанну д’Арк непобедимой, это была прелесть её веры и чудо её смелости: она парализовывала замахивавшиеся на неё руки, и англичане имели веские основания считать её волшебницей или колдуньей. Она и в самом деле была волшебницей, сама того не зная, ибо она сама считала, что действует сверхъестественно, тогда как она располагала одной тайной силой, универсальной и всегда подчиняющейся одним и тем же законам.
Маг-магнетизёр должен повелевать природной средой и, как следствие, астральным телом, которое связывает нашу душу с нашими органами; он должен сказать материальному телу: «Спи!» и звёздному телу: «Сновидь!». Тогда вид видимых вещей изменяется подобно видениям, вызванным действием гашиша. Говорят, что Калиостро обладал этой силой, и усиливал её действие при помощи окуривания и благовоний; но настоящая магнетическая сила должна обходиться без этих вспомогательных средствах, более-менее ядовитых для разума и вредных для здоровья. Г-н Рагон, в своём учёном труде об оккультном масонстве, даёт рецепт целого ряда лекарственных средств, способствующих сомнамбулизму. Эти знания несомненно не должно отвергать, но благоразумный маг должен остерегаться их использовать.
Астральный свет проецируется взглядом, голосом, большими пальцами и ладонями рук. Музыка – это мощный помощник голоса, и отсюда происходит слово заговор2. Никакие музыкальные инструменты не заговаривают больше, чем человеческий голос, но доносящиеся из далека звуки скрипки или гармоники могут его усиливать. Подготавливают так человека, которого желают подчинить; затем, когда он начинает засыпать, и как бы окутан этими чарами, к нему вытягивают руки и ему повелевают спать или видеть, и он подчиняется вопреки своей воле. Если он сопротивляется, необходимо, пристально на него смотря, положить один большой палец ему на лоб между глаз, а другой – ему на грудь, прикасаясь к нему легко одиночным кратковременным прикосновением; затем медленно вдохнуть, мягко выдохнуть тёплым дыханием, и повторить ему низким голосом: «Спи!» или «Смотри!»
1. Речь идёт об иезуитах. – И.Х.
2. Enchantement (заговор) от chanter – петь. – И.Х.