ЗУБЫ
ВИЛЫ
БУЗУМНЫЙ
Автор этой книги на многое решался в своей жизни, и никогда страх не останавливал его мысль. Однако, не без обоснованного страха приступает он к завершению магического догмата.
Теперь речь пойдёт о раскрытии, или, скорее, перепокрытии, великого Аркана, этого страшного секрета, этого секрета жизни и смерти, выраженного в Библии такими страшными и символичными словами самого́ всего символичного змия: I Nequaquam moriemini, II Sed eritis, III Sicut Dii, IV Scientes bonum et malum. [1) Нет, не умрёте, 2) но будете, 3) как Боги, 4) знающие добро и зло.]
Одним из преимуществ посвящённого в великий Аркан, является преимущество, к которому сходятся все остальные; это – Прозрение.
Согласно обывательскому значению этого слова, быть прозорливым – значит угадывать то, чего не знаешь; но истинный смысл этого слова невыразим вследствие своего величия. Прозревать (divinari) – это исполнять роль божества. Слово divinus, на латыни, обозначает больше и нечто другое, чем слово divus, значение которого эквивалентно слову богочеловек. Слово прозорливец [devin], на французском, содержит четыре буквы слова Бог [Dieu] плюс букву N, которая своим видом соответствует еврейской א, и которая каббалистически и иероглифически выражает великий Аркан, символом которого в Таро является изображение фокусника.
Тот, кто в совершенстве поймет абсолютное числовое значение א, умноженной на N, с грамматической силой конечного N в словах, выражающих науку [scinece], искусство [art] или могущество [puissance], затем сложит пять букв слова прозорливец [Devin], да таким образом, чтобы пять заключить в четыре, четыре – в три, три – в два и два – в один, тот, переведя полученное им число в первобытные еврейские буквы, напишет оккультное имя великого Аркана, и будет обладать словом, эквивалентом и как бы образом которого является сама святая тетраграмма.
Быть прозорливцем [devin1], в полном смысле этого слова, значит быть божественным [devin] и кое-чем ещё более таинственным.
Двумя признаками человеческой божественности, или божественной человечности, являются пророчества и чудеса.
Быть пророком – это значит заранее видеть следствия, существующие в причинах, это значит читать в астральном свете; творить чудеса – это значит воздействовать на универсальное действующее начало и подчинять его своей воле.
Быть может, у автора этой книги спросят, пророк ли он, или чудотворец?
Пусть любопытные исследуют и прочтут всё то, что он написал до определённых событий, которые свершились в мире. Что же касается того, что он сумел сказать и сделать, то если бы он о том рассказал, и в этом действительно было бы что-нибудь чудесное, то кто захотел бы поверить ему на слово?
Впрочем, одно из необходимых условий прозорливости состоит в том, чтобы никогда не насиловать себя и никогда не поддаваться искушению, т.е. не соглашаться на испытание. Учителя науки никогда не уступали любопытству кого бы то ни было. Сивиллы сжигают свои книги, когда Тарквиний отказывается оценить их по настоящей цене; великий Учитель молчит, когда у него просят знаков его божественной миссии; Агриппа предпочитает лучше умереть в нищете, чем подчиниться тем, кто требует от него гороскопа. Дать доказательства знания тем, кто сомневается в самом знании, – это значит посвятить недостойных, это значит осквернить золото святилища, это значит заслужить отлучение мудрецов и смерть раскрывателей.
Сущность прозорливости, т.е. великий магический Аркан, изображается всеми символами науки и тесно связан с единственным и первичным догматом Гермеса. В философии он даёт абсолютную уверенность; в религии – универсальный секрет веры; в физике – сложение, разложение, переложение, реализацию и адаптацию философской ртути, называемой алхимиками азотом; в динамике он умножает наши силы силами вечного движения; он одновременно мистичен, метафизичен и материален с соответствиями следствий в трёх мирах; он даёт любовь в Боге, истину в науке и золото в богатстве; ибо металлическое претворение есть одновременно аллегория и реальность, как это прекрасно известно всем адептам истинной науки.
Да, действительно можно реально и материально делать золото посредством камня мудрецов, который есть амальгама соли, серы и ртути, трижды смешанных в азоте тройной возгонкой и тройным осаждением. Да, эта операция часто оказывается лёгкой и может быть выполнена в один день, в одно мгновение; в других случаях она требует месяцев и лет. Но, чтобы иметь успех в великом деле, нужно быть divinus, или прорицателем [devin], в каббалистическом смысле этого слова, и необходимо отказаться лично для себя от преимуществ богатства, распределителем которого вы тогда становитесь. Раймонд Луллий обогащал монархов, усеял Европу своими учреждениями, и остался бедным; Николай Фламель, определённо умерший, что бы ни говорила легенда, понял великое дело только после того, как благодаря аскетизму полностью отрешился от желания богатства. Он был посвящён внезапным пониманием книги «Очистительный Огонь» (Аш Мезареф), написанной на еврейском каббалистом Авраамом, быть может, тем самым, который составил «Сефер Йециру». У Фламеля это понимание было интуицией, заслуженной, или, вернее, ставшей возможной благодаря личной подготовке адепта. Я думаю, что достаточно сказал об этом.
Итак, прозорливость – это интуиция, и ключ к этой интуиции – универсальный и магический догмат об аналогиях. Именно посредством аналогий маг истолковывает сновидения, как мы видим в Библии, как это некогда делал в Египте патриарх Иосиф, ибо аналогии в отражениях астрального света также точны, как и оттенки цветов солнечного света и могут быть вычислены и объяснены с большой точностью. Необходимо только знать степень умственной жизни сновидца, и тогда на основании его собственных снов можно вполне раскрыть его ему самому, вплоть до того чтобы повергнуть его в глубокое удивление.
Сомнамбулизм, предчувствия и второе зрение – всё это не что иное, как случайная или привычная предрасположенность грезить либо во время произвольно вызванного сна, либо в бодрственном состоянии, т.е. воспринимать аналоговые отражения астрального света. Мы объясним всё это, подкрепляя свидетельствами, в нашем «Ритуале», когда мы дадим столь искомый способ с точностью производить и управлять магнетическими явлениями. Что до инструментов прозорливости, то они не более чем средство приводить в сообщение прозорливца с советующимся с ним лицом, и чаще всего служат лишь для того, чтобы обратить две воли на один и тот же знак; смутные, запутанные и изменчивые образы помогают собирать отражения астрального флюида, и именно таким образом в кофейной гуще, в облаках, в яичном белке и т.д. видят предначертанные судьбой формы, существующие только в транслюциде, т.е. в воображении операторов. Видение в воде происходит вследствие ослепления и усталости оптического нерва, уступающего тогда свои функции транслюциду и производящего иллюзию в мозге, который принимает отражения астрального света за реальные образы; поэтому нервные личности, со слабым зрением и живым воображением, наиболее годны для этого рода прорицания, которое бывает особенно удачным, когда производится детьми. Но только поймите здесь правильно ту функцию, которую мы приписываем воображению в искусствах гадания. Без сомнения, можно видеть посредством воображения – и в этом заключается естественная сторона чуда, но можно видеть и истинные вещи – и в этом состоит чудесная сторона естественного дела. Мы ссылаемся на опыт всех истинных адептов. Автор этой книги проверил всевозможные способы гадания и всегда получал результаты, соответствовавшие точности его научных операций и искренности советовавшихся с ним лиц.
Тарот, эта чудная книга, вдохновительница всех священных книг древних народов, является, благодаря аналоговой точности своих фигур и своих чисел, самым совершенным орудием гадания, которым можно пользоваться с полным доверием. Действительно, изречения этой книги всегда строго истинны, по крайней мере, в каком-нибудь одном смысле, и если она ничего и не предсказывает, то всегда открывает что-то скрытое и даёт вопрошающим самые мудрые советы. В прошлом столетии Аллйеттэ, перешедший из парикмахеров в каббалисты в минувшем веке, после того как тридцать лет размышлял над Tapoт, так вот, этот Аллйеттэ, каббалистически называвший себя Эттейлла, читая своё имя так, как должно читать его по-еврейски, был близок к тому, чтобы открыть всё то, что было скрыто в этой странной книге; но, не сумев понять ключей Тарот, он поменял их местами и извратил порядок и буквы фигур, не сумев полностью уничтожить их аналогий – настолько они сочувственны и соответсвующи друг другу. Сочинения Эттейллы, ставшие довольно редкими, темны, утомительны и написаны варварским языком; не все они были напечатаны, а рукописи этого отца современных карточных гадалок, до сих пор в руках одного парижского книготорговца, который любезно их нам показал. Самое замечательное, что в них можно увидеть, так это настойчивые исследования и несомненная добросовестность автора, который всю свою жизнь предчувствовал величие оккультных наук и так и умер у порога святилища, не сумев проникнуть за его завесу. Он недооценивал Агриппу, слишком высоко ставил Жана Бело2 и ничего не знал о философии Парацельса; но обладал сильно развитой интуицией, чрезвычайно настойчивой волей и больше мечтательностью, чем рассудительностью – этого было слишком мало, чтобы сделаться магом, но более чем достаточно, чтобы сделаться незаурядным, умелым, а, следовательно, и пользующимся большой известностью, гадальщиком. Поэтому Эттейлла имел обусловленный модой успех, на который более учёный маг определённо не претендовал бы.
Говоря в конце нашего «Ритуала» последнее слово о Тарот, мы укажем на полный способ читать его, а, следовательно, и советоваться с ним, не только о вероятных шансах судьбы, но также и, в особенности, о философских и религиозных проблемах, которым оно даёт всегда определённое решение и с великолепной точностью, если его толковать в иерархическом порядке аналогии трёх миров с тремя цветами и четырьмя оттенками, составляющими священную седмицу. Всё это относится к зиждущейся на опыте практике магии, и может быть только установлено в принципе и указано вкратце в этой первой части, содержащей исключительно догмат высшей магии и философский и религиозный ключ к высшим наукам, известных, а скорее неведомых, под названием оккультных наук.
1. Э. Л. скорее всего ошибается в своих этимологических изысканиях. Это слово, очевидно, однокоренное со славянским «диво», которое является производным от слова «видеть». – прим. И.Х.
2. Jean Baptiste Belot