«Догма Высшей Магии» (Элифас Леви, пер. И. Харун) — Аркан V

5 ה E
ПЕНТАГРАММА

ГВУРА
РАСПЯТЬЕ¹

Пентаграмма Фауста

До сих пор мы излагали наиболее сухую и абстрактную часть магического догмата; теперь начинается волшебство; теперь мы можем возвестить о чудесах и раскрыть самые сокрытые вещи.

Пентаграмма выражает господство духа над стихиями, и именно этим знаком порабощают демонов воздуха, духов огня, спектров воды и фантомов земли.

Вооружившись этим знаком и правильно расположив его, вы сможете увидеть бесконечность благодаря той способности, которая является как бы оком вашей души, и вы заставите служить себе легионы ангелов и полки демонов.

Но сперва установим начала:

Нет невидимого мира, есть только многочисленные степени совершенства воспринимающих органов.

Тело – это грубое изображение и как бы преходящая оболочка [корка, скорлупа] души.

Душа может воспринимать сама и без посредства телесных органов, через свою чувствительность и через свой диафан, воспринимать существующие во вселенной вещи, как духовные, так и телесные.

Духовное и телесное – это только слова, выражающие различные степени тонкости или плотности субстанции.

То, что в нас называется воображением, есть не что иное, как присущая нашей душе способность воспринимать образы и отражения, находящиеся в живом свете, который является великим магнетическим действующим началом.

Эти образы и эти отражения становятся для нас откровениями, когда к нам на помощь приходит знание и открывает их тело или свет. Гениальный человек отличается от мечтателя и безумца только тем, что его творения аналогичны истине, тогда как создания мечтателей и безумцев являются затерянными отражениями и заблудшими образами.

Так, для мудреца воображать – это видеть, подобно как для мага говорить – это творить.

Итак, можно реально и действительно видеть демонов, души и т.д. посредством воображения; но воображение адепта диафанно [прозрачно], между тем как воображение невежды мутно; свет истины проходит через первое, как через прозрачное окно, и преломляется во втором, как в стеклянной массе, наполненной окалиной и вкраплениями.

Заблуждениям толпы и сумасбродствам безумия наиболее способствуют отражения развращённых воображений друг в друге.

Но видящий знает достоверно, что воображаемые им вещи истинны, и опыт всегда подтверждает его видения.

Мы расскажем в «Ритуале», какими средствами приобретается это ясновидение.

Именно посредством этого света статические² духовидцы приходят в сношение со всеми мирами, как это столь часто случалось с Эммануилом Сведенборгом, который, однако, не был совершенным ясновидящим, так как он не различал отражений от прямых лучей и часто смешивал грёзы со своими удивительнейшими сновидениями.

Мы сказали «сновидениями», потому что сновидение – это результат естественного и периодического экстаза, называемого сном. Быть в экстазе – это спать; магнетический сомнамбулизм – это воспроизведение экстаза и управление им.

Ошибки во время сомнамбулизма причиняются отражениями диафана бодрствующих лиц и, в особенности, магнетизёра.

Сновидение – это видение, вызванное преломлением луча истины; грёзы – это галлюцинация, вызванная отражением.

Искушение святого Антония [Великого] со всеми его кошмарами и чудовищами представляет собой смешение отражений с падающими [прямыми] лучами. Пока душа борется – она разумна; когда же она поддаётся этому роду захватывающего опьянения – она безумна.

Распознать падающий [прямой] луч и отделить его от отражения – таково дело посвящённого.

Теперь скажем во всеуслышание, что дело это всегда исполнялось некоторыми людьми, избранниками мира; что откровение посредством интуиции, таким образом, непрерывно и что нет непроходимой преграды, разделяющей души, так как в природе нет ни крутых обрывов, ни отвесных стен, могущих разделять духов. Всё постепенно и размеренно, и если предположить, если и не бесконечную, но, во всяком случае, неограниченную способность совершенствования человеческих способностей, то увидим, что каждый человек может достигнуть видения всего, а следовательно, и знания всего, по крайней мере, в круге, который он может безгранично расширить.

В природе нет пустоты, всё заполнено.

В природе нет подлинной смерти, всё живо.

«Видите вы эту звезду? – сказал Наполеон кардиналу Фешу. – Нет, государь! – Ну, что ж! Её вижу я». И он, несомненно, её видел.

Вот почему великих людей обвиняют в суеверии: они видели то, чего не видит толпа.

Гениальные люди отличаются от простых видящих присущей им способностью заставлять других людей чувствовать то, что они сами видят, и заставляют их верить себе посредством энтузиазма и симпатии.

Эти люди – это медиумы [посредники, передатчики] божественного Слова.

Скажем теперь, как происходит видение.

Все формы соответствуют идеям, и нет такой идеи, у которой не было бы своей собственной и особой формы.

Изначальный свет, носитель всех идей приходится матерью всем формам и передаёт их от эманации к эманации, только уменьшенными, или искажёнными, в зависимости от плотности среды.

Вторичные формы – это отражения, возвращающиеся к очагу эманировавшего света.

Формы объектов, будучи видоизменением света, остаются в свете, куда посылает их отражение. Поэтому астральный свет, или земной флюид, который мы называем великим магическим действующим началом, насыщен образами или всевозможными отражениями, которые наша душа может вызвать и подчинить своему диафану, как говорят каббалисты. Эти образы всегда перед нами, только во время бодрствования они затушёваны более сильными впечатлениями действительности или заботами нашего ума, которые делают наше воображение невнимательным к подвижной панораме астрального света. Когда мы спим, это зрелище представляется нам само по себе и так возникают грёзы, несвязные и смутные, если только немного воли не остаётся деятельной во время сна и тогда, даже без ведома нашего ума, она задаёт направление грёзам, которые, тем самым, превращаются в сновидения.

Животный магнетизм – это не что иное, как искусственный сон, вызванный соединением, добровольным или насильственным, двух душ, из которых одна бодрствует, в то время как другая спит, т.е. одна управляет другой в выборе отражений, чтобы превращать грёзы в сновидения и узнавать истину посредством образов.

Таким образом, в действительности, сомнамбулы не отправляются в места, куда их посылает магнетизёр; они вызывают изображения этих мест в астральном свете и не могут видеть ничего из того, чего не существует в этом свете.

Астральный свет оказывает прямое воздействие на нервы, которые служат его проводниками в живом организме и переносят его мозгу; поэтому в состоянии сомнамбулизма можно видеть нервами, даже не нуждаясь в обычном свете, так как астральный флюид является скрытым светом, подобно тому как физика признаёт существование скрытого теплорода.

Магнетизм, обращённый на другого – это без сомнения чудесное открытие; но магнетизм, обращённый на себя, который даёт возможность по желанию становится ясновидящим и управлять самим собой – вот верх совершенства магического искусства; и нет надобности искать секрет этого великого дела: он был известен и практиковался весьма многими посвящёнными, в особенности знаменитым Аполлонием Тианским, который оставил его теорию, как мы то увидим в «Ритуале».

Секрет магнетического ясновидения и управления явлениями магнетизма зависит от двух вещей: от гармонии умов и от совершенного объединения воль в возможном и определённом знанием направлении; это относится к магнетизму, производимому между многими. Магнетизм, обращённый на себя, требует подготовки, о которой мы говорил в первой главе, когда перечислили и показали во всей их трудности те качества, необходимые для того, чтобы быть истинным адептом.

В следующих главах мы постепенно будем разъяснять этот важный и основополагающий пункт.

Такая власть воли над астральным светом, который является физической душой четырёх стихий, изображается в магии пентаграммой, рисунок которой мы поместили вначале этой главы.

Поэтому стихийные духи подчиняются этому знаку, когда его употребляют с умом и, поместив его в кругу или на столе вызываний, можно сделать их покорными, что в магии называется «пленением ду́хов».

Объясним в нескольких словах это чудо. Все тварные ду́хи сообщаются между собой посредством знаков, и все они держатся за определённое число истин, выраженных строго определёнными формами.

Совершенство этих форм возрастает пропорционально степени освобождения ду́хов и те из них, которые не отягощены цепями материи, распознают по первой же интуиции, является ли такой-то знак выражением реальной силы или безрассудной воли.

Следовательно, всю ценность пантаклю придаёт понимание его мудрецом, как и знание мудреца придаёт вес его воле, и духи тотчас же чувствуют эту силу.

Также, пентаграммой можно заставить духов явиться в сновидении как во время бодрствования, так и во время сна, причём заставить их самих доставлять пред наш диафан свои отражения; отражения, которые либо существуют в астральном свете, если они когда-то жили [и уже умерли], либо отражения, аналогичные их духовному слову, если они никогда не жили на земле. Это объясняет все видения и в частности доказывает, почему умершие всегда являются живым такими, какими они были на земле, или такими, каковы они ещё в могиле, но никогда не являются в том виде, в каком они находятся в существовании, ускользающем от восприятий нашего настоящего организма.

Беременные женщины более других находятся под влиянием астрального света, который участвует в формировании их ребёнка и который непрестанно представляет им воспоминания о формах, которыми он полон. Поэтому-то вполне добродетельные жёны сомнительным сходством обманывают злобу наблюдателей. Они часто придают плоду своего брака образ, поразивший их в сновидении, и поэтому-то одни и те же черты лиц повторяются из века в век.

Следовательно, каббалистическое употребление пентаграммы может определить внешность ребёнка, которому только предстоит родиться, и посвящённая женщина могла бы дать своему сыну черты Нерея³ или Ахилла, также как Людовика XIV или Наполеона. Способ этого мы указываем в нашем «Ритуале».

Пентаграмма – это то, что в каббале называют знаком микрокосма, знаком, могущество которого восхваляет Гёте в прекрасном монологе Фауста:

Какой восторг и сил какой напор
Во мне рождает это начертанье!
Я оживаю, глядя на узор,
И вновь бужу уснувшие желанья.
Кто из богов придумал этот знак?
Какое исцеленье от унынья
Даёт мне сочетанье этих линий!
Расходится томивший душу мрак.
Все проясняется, как на картине.
И вот мне кажется, что сам я – бог
И вижу, символ мира разбирая,
Вселенную от края и до края.
Теперь понятно, что мудрец изрёк:
«Мир духов рядом, дверь не на запоре,
Но сам ты слеп, и все в тебе мертво.
Умойся в утренней заре, как в море,
Очнись, вот этот мир, войди в него».
(Фауст, 1-я часть, 1-я сцена)⁴

24 июля 1854 года автор этой книги, Элифас Леви, провёл в Лондоне опыт вызывания пентаграммой, после того как подготовился к этому всеми, отмеченными в «Ритуале», церемониями ⁵. Успех этого опыта, причину и обстоятельства которого я привожу в тринадцатой главе «Догмата», а соответствующие церемонии в той же 13-й главе «Ритуала», устанавливает новый неоспоримый факт, который без труда признают люди истинной науки. Этот опыт, повторенный три раза, дал поистине чрезвычайные, но утвердительные результаты и без малейшей примеси галлюцинаций. Мы приглашаем неверующих произвести добросовестный и толковый опыт, прежде чем крутить у виска пальцем и улыбаться.

Изображение пентаграммы, усовершенствованное согласно указаниям науки и послужившее автору для этого опыта, находится вначале этой главы; в таком полном виде его нет ни в ключиках Соломона, ни в магических календарях Тихо Браге и Дюшанто⁶.

Заметим только, что употребление пентаграммы крайне опасно для операторов, не обладающих полным и совершенным пониманием её. Направление концов звезды не произвольно и может совершенно изменить характер всей операции, как я объясню то в «Ритуале».

Парацельс, этот новатор в магии, превзошедший всех других посвящённых только им одним достигнутыми успехами реализации, утверждает, что все каббалистические знаки пантаклей, которым повинуются духи, сводятся к двум, которые являются синтезом всех остальных: к знаку макрокосма, или печати Соломона, изображение которой мы уже приводили и теперь воспроизводим здесь

и к знаку микрокосма, ещё более могущественному, чем первый, т.е. к пентаграмме, подробнейшее описание которой он даёт в своей «Оккультной философии».

Если спросят, каким образом какой-то знак может иметь такую власть над духами, то мы спросим, в свою очередь, почему христианский мир падал ниц перед знаком креста. Знак сам по себе – ничто и имеет силу только благодаря догмату, кратким изложением и Словом которого он является. Знак же, сводящий и выражающий все оккультные силы природы, знак, всегда являвший стихийным и другим ду́хам силу, превосходящую их природу, естественно поражает их почтением и страхом, и заставляет их повиноваться властью знания и воли над невежеством и слабостью.

Пентаграммой также измеряют точные пропорции великого и единственного атанора, необходимого для приготовления философского камня и выполнения великого дела. Самый совершенный перегонный куб, могущий выработать квинтэссенцию, сходен с этой фигурой, и сама квинтэссенция изображается знаком пентаграммы.

Примечания

1. ECCE – первое слово фразы “Ecce Homo” (лат. Се Человек) – слова Пилата из евангелия, в отношении к Христу, которые приобрели в католицизме сакральный смысл. Эти слова пишут на распятьях. Думаю, что русское слово «распятье» здесь подходит идеально, ведь в самом слове уже содержится идея пяти. – прим. И.Х.

2. Как противоположность экстатичных. – прим. И.Х.

3. Нерей – один из богов водяной стихии в древнегреческой мифологии. – прим. И.Х.

4. Приведён русский перевод Пастернака. – прим. И.Х.

5. См. «Ритуал», гл. 13. – прим. Э.Л.

6. Видимо речь идёт о Touzay Duchanteau (или du Chanteau) и его «Carte philosophique et mathématique, Bruxelles 1775»; также им анонимно издана книга «Le grand livre de la nature, ou l'apocalypse philosophique et hermetique, 1790». – прим. И.Х.